Песни далекой Земли [сборник] - Артур Кларк

Шутка была и вправду старая, но Фрейда старательно посмеялась, затем посерьезнела, глянула своему новому другу прямо в глаза и сказала:

— Надеюсь, что тебе ничего не грозит.

Именно тогда она поняла, что влюбилась, всего лишь второй или третий раз в жизни.

Декан факультета, и так уже пребывавший в несколько упадническом настроении, поскольку его шпиона в МТИ только что торжественно сбросили в реку Чарльз, не слишком обрадовался появлению у Роберта Сингха новой соседки по комнате.

— Я позабочусь, чтобы не меньше чем за три дня до забега ее отправили в полевую экспедицию, — пригрозил он, но, по здравом размышлении, смягчился.

На выступление спортсмена психологические факторы оказывают столь же важное влияние, сколь и физиологические.

Было решено не изгонять Фрейду перед марафоном.

9

ЗАЛИВ РАДУГИ

Изящный изгиб Залива Радуги — одно из самых живописных образований лунного рельефа. Он представляет собой уцелевшую половину типичной чаши кратера диаметром в три сотни километров, вся северная стена которой три миллиарда лет назад была смыта потоком лавы, хлынувшим от Моря Дождей. Оставшийся полукруг, который лаве пробить не удалось, с западной стороны заканчивается Мысом Гераклида — группой холмов километровой высоты, которая в определенные времена создает недолговечную и прекрасную иллюзию. Когда Луне десять дней от роду и она нарастает, приближаясь к полнолунию, Мыс Гераклида приветствует восход и даже в самых мелких телескопах Земли на несколько часов предстает в виде профиля юной девушки со струящимися к западу волосами. Потом, когда Солнце поднимается выше, рисунок теней меняется, и лунная дева исчезает.

Но сейчас, когда у подножия мыса собрались участники первого лунного марафона, Солнца не было. Стояла почти полночь по местному времени. Полная Земля спустилась до середины южной части неба, все вокруг заливая голубым электрическим сиянием, в пятьдесят раз более ярким, чем отбрасывает на нее саму круглая Луна. Оно затмило даже звезды на небе. Лишь низко на западе, если хорошенько поискать, слабо виднелся Юпитер.

Роберту Сингху еще не доводилось предстать перед публикой, тем не менее осознание того, что обитатели трех планет и десятка искусственных спутников смотрят на него, не слишком-то заставляло парня нервничать. Двадцать четыре часа назад он сказал Фрейде, что полностью уверен в прекрасной работе всего своего оборудования.

— Ну, это ты только что продемонстрировал, — расслабленно промурлыкала она.

— Спасибо. Но я обещал декану, что до забега — больше ни разу.

— Да брось! Правда?

— Не то чтобы обещал. Это было, скажем так, негласное джентльменское соглашение.

Фрейда стала вдруг очень серьезна.

— Надеюсь, конечно, что ты выиграешь, но еще больше переживаю насчет какого-нибудь сбоя. У тебя не оставалось времени на то, чтобы испытать скафандр как следует.

Это была совершенная правда, но Сингх не стал волновать Фрейду, признаваясь в этом. Даже если и случится отказ систем — это всегда возможно, сколько бы предварительных испытаний ни проводилось, — то никакой реальной опасности нет. Их сопровождала небольшая армада лунных вездеходов. Это были машины наблюдения с представителями прессы, лунные джипы с группами поддержки и тренерами. Самое главное состояло в том, что бригады «скорой помощи» с рекомпрессионной камерой будут постоянно находиться на расстоянии не более нескольких сотен метров.

Пока его снаряжали в вагончике Аритеха, Сингх размышлял, кого из участников состязаний придется спасать первым. Почти все они познакомились друг с другом всего несколько часов назад и обменялись обычными неискренними пожеланиями удачи. Изначально было одиннадцать заявившихся, но четверо выбыли. Остались представители Аритеха, «Клавий индастриз», колледжей Гагарина, Циолковского, Годдарда, Калтеха и МТИ. Бегун из Массачусетского технологического, темная лошадка по имени Роберт Стил, еще не прибыл и должен был быть дисквалифицирован, если не появится в ближайшие десять минут. Это могла оказаться продуманная хитрость, чтобы внести в соревнование сумятицу или не допустить слишком тщательного осмотра космического снаряжения спортсмена, хотя на этом этапе подобные ухищрения вряд ли уже могли на что-то повлиять.

— Как дышится? — спросил Сингха тренер, когда шлем загерметизировали.

— Нормально.

— Сейчас ты не напрягаешься. Если тебе будет нужно, то регулятор может увеличить приток кислорода до десяти раз. А теперь пошли в шлюз, проверим твою подвижность…

— Только что прибыла команда из МТИ, — объявил по трансляции наблюдатель от Межпланетного олимпийского комитета. — Марафон начнется через пятнадцать минут.

— Прошу подтвердить работу всех систем, — прошуршал в ухе у Роберта Сингха голос судьи. — Номер первый?

— О'кей.

— Номер второй?

— Да.

— Номер третий?

— В порядке.

Но от номера четвертого из Калтеха ответа не последовало. Он очень неуклюже ковылял в сторону, уходя с линии старта.

«Нас остается всего шестеро», — подумал Сингх, ощутив мимолетный прилив сочувствия.

Не везет же! Прилететь с самой Земли и в самый последний момент нарваться на отказ оборудования! Но там у них проведение полноценных испытаний было невозможно, не нашлось бы ни одного симулятора необходимых размеров. Здесь же достаточно было всего лишь выйти из шлюза, и в твоем распоряжении столько вакуума, что всем хватит.

— Начинаю отсчет. Десять, девять, восемь…

Это соревнование было не из тех, что можно выиграть или проиграть на стартовой линии. Сингх чуть выждал после слова «ноль», тщательно выверил угол старта и только тогда совершил толчок.

Расчетами занимались многие математики. Почти целая миллисекунда машинного времени аритеховского компьютера была уделена этой проблеме. Вшестеро меньшая сила тяжести на Луне являлась наиболее важным, но далеко не единственным фактором. Плотность скафандра, оптимальная величина потребления кислорода, тепловые нагрузки, усталость — все это пришлось учесть. Но прежде надо было решить давний спор, уходящий к временам появления первых людей на Луне. Что лучше — подскакивать или делать длинные прыжки?

То и другое годилось вполне неплохо, но прецедента тому, что он пытался проделать сейчас, еще не бывало. До сегодняшнего дня все космические скафандры являлись громоздкими агрегатами. Они ограничивали подвижность, добавляли человеку столько массы, что требовалось приложить усилие не только для того, чтобы начать двигаться, но и при остановке, иногда не меньшее. Эта конструкция была совершенно иной.